Перекрёстки времени[СИ] - Марина Казанцева

Он думал, что знает уже всё, но ошибался. Теперь он ясно видел, как сильно разметало его по временам, и какова настоящая глубина его забвения. Он видел самого себя в состоянии разбросанной во времени личности. Он ошибся, думая, что его разделило надвое: на самого себя в прошлом и двойника в будущем. Это не так. Он сам был всеми воплощениями Говорящих-со-Стихиями, своими собственными потомками: огненным князем Финистом и его прообразом - Яхонтом в прежнем витке. Он был Елисеем и его двойником - Лоэнгрином. И кто знает, сколько героев прошлого, реальных на очередном витке истории, перешло в область мифических фантазий. Он сам был Гедриксом - вот почему Лён так ясно помнил его жизнь и временами отождествлял себя с ним. Вот почему священный меч Джавайна повиновался потомкам Гедрикса, как ему самому - он сам был всеми этими потомками от самого себя! Вот почему Румистэль не мог приблизиться ни к одному своему воплощению, и его отбросило в попытке проникнуть в локал, когда там был Гедрикс - он не мог встретиться с самим собой! Но Лён мог, как часть личности Румистэля, поэтому он и сумел пройти часть пути Финиста вместе с этим древним героем. Да, эти четверо, в каком бы воплощении они ни были - они четыре составляющие части Румистэля.

Он видел и другое, что изумило его и ужаснуло: как много он не понимал в событиях, участником которых был, которые творил сам! О, вот теперь он понял, как понял и сам демон - тоже изумляясь открывшейся истине! Да, это многое ему сказало и открыло тайну его друга - Алая Сильванджи! Кто этот трагический спутник его жизни в каждом воплощении? И Румистэль в трепете наблюдал последовательность перевоплощений Алая в замкнутом пространстве мира локала: от короля Алая до его последнего потомка - Алариха! Эти двое тоже были одно! Вот почему красный кристалл объединил их, и почему освобождение Алая высвободило и Алариха! Часть души Пафа находилась теперь в Сумраке! Вот почему видения гибели Алариха никак не отпускали Пафа, и он говорил о множестве, бесконечной череде жизней, которые оканчивались там - у входа в Рагноу! Он в самом деле это пережил - всю череду рождений из витка в виток, неизменный спутник аватаров Румистэля! Ужасная судьба.

Увидел он и тайну Гранитэли, которую тоже замотало в этот клубок Судьбы. Увидел разделённую её сущность и настоящую картину взаимосвязанности событий. Ничто не случайно.

Видел он многие судьбы в этой призрачной картине несбывшейся истории Селембрис. Видел он Долбера, который был вовсе не Долбер, а попавший в противоестественный водоворот парадокса царевич Еруслан Лазаревич. Никакого рока, преследующего дивоярцев или от рождения наделённых магией людей, не должно быть, и поэтому никто не должен стремиться отдались от себя детей, одарённых этим талантом - это нормальный путь развития человечества, в итоге ведущий к новому уровню развития разума тем путём, каким когда-то шли и эльфы. Дорогой очищения себя от тьмы и отделения тёмных сущностей. Это Бесконечная Дорога, на которую вступают новые народы и идут путём новых воплощений, делая выбор между тьмой и светом. Аналогичные процессы происходят и в мирах лимба, только наоборот - они тоже отделяют от себя чуждых им сущностей, какой для него является Лембистор. Всё происходит до времени окончательного разрыва, когда измерения разорвутся на две независимые вселенные.

- Ещё не поздно, - сказал ему Лембистор, и Румистэль понял смысл этих слов, когда увидел ту, которую погубил в своем трагическом неведении.

Одинокий плач достиг слуха Румистэля, пока они с Лембистором миновали исходящие рёвом ярости и злобы океаны человеческих пороков.

- Папа, забери меня отсюда! - стонал и плакал голос затерявшегося существа.

- Ты ничего не слышишь, - сказал ему Лембистор. - Здесь нет звука, как в материальной среде. Это вопль души Эйчварианы. Она в целом заслужила это, но совершила свой поступок по глупости и недомыслию.

И вот Румистэль увидел душу своей несчастной дочери. Как безобразна была она и как страдала! Он видел как проживает Эйчвариана миг за мигом и смерть за смертью каждого убитого ею человека, когда легкомысленно она выключила мир Рагноу.

- Папа, забери меня! - кричала она раз за разом, отбиваясь от одолевающих её видений.

- Нет ничего этого, - утешающе сказал Лембистор, - это совесть её мучит. Оттого она и не превратилась в чудовище, что осознала свой поступок. Лимб не её среда, это твоё проклятие послало её сюда. Ты, Гедрикс, Румистэль. Ты ненавидел её слишком долго. И все твои потомки слали ей проклятия.

- Я хочу забрать её отсюда, - страдая, ответил Румистэль.

- Тогда летим, пока мои братья-демоны нас не учуяли и не примчались. Ты без своего меча, Румистэль, и не можешь противостоять им в их среде.

В отрицательном пространстве лимба не было ни глубины, ни направлений - всё здесь обман. Поэтому полёт с Лембистором не был настоящим полётом, но картины изнанки событий менялись перед глазами Румистэля, создавая ощущение движения сквозь несуществующее тут время и нереальное пространство. И вот увидели они в серой мгле светлое окно Границы Миров и вынырнули сквозь него, уже преследуемые демонами проклятий. Живой Кристалл, осколок Вечности был им охраной.

ГЛАВА 27

Невидимые никем, четверо собрались возле дуба Фифендры, где нынче тоже была лесная школа, и бегали по поляне ребята - от десяти до пятнадцати лет. У них был перерыв между уроками, и ученики спешили насладиться последними тёплыми осенними деньками перед наступающей зимой. Дети простодушно веселились, проскакивая совсем близко от четвёрки, просто бессознательно обходили это место, а стоящие там с улыбкой наблюдали за детским весельем. Вот так когда-то бегал по поляне вокруг дуба Лён, а филин Гомоня наблюдал за ним с ветви. Но долго так стоять и смотреть эти невидимые четверо не собирались - им предстоит сделать то, что все четверо делать не хотели.

Мальчишка, который вместе со всеми играл в прятки и притаился под изогнутым корнем дуба, вдруг вздрогнул и растерянно начал оглядываться: что-то почудилось ему. Но ничего не нашёл и успокоился, снова войдя в азарт игры.

Те четверо, что стояли плотной группой совсем рядом, вдруг окутались невидимым светом и исчезли - это и создало слабый хлопок воздуха, который коснулся слуха мальчика.

Отсюда уходить в земной мир всего проще - отсюда уходил сам Лён. Они попадут прямо в то место, где жил некогда тот, в ком обреталась часть личности Румистэля. И этот образ был дорог Лиланде, потому что он был последним воплощением её мужа. Здесь они пришли в последний раз в жизнь, и Судьба, как обещала, снова свела их вместе - так было обещано в Книге Эльфов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});